zemphi | Об иных реальностях

Почему кафе? Зачем – облака сигаретного дыма, шум чужих разговоров, отсутствующее – или наоборот – непривычно «присутствующее», заговорщицкое лицо официанта...? Впрочем, на самом деле это хозяин заведения, штатный же официант в чёрном переднике машинально водит вафельным полотенцем (темновато, у меня не получается разглядеть, насколько оно чистое) по краям чашек и рюмок. Из-за обшарпанной стойки глядит он не отрываясь на экран малюсенького телевизора, который транслирует футбольных матч. Кофе неплохой тут, конечно, а вот печенье ерундовское, дома я могла бы испечь булочки с корицей, намолоть кофе и сварить его в турке с кардомоном, горошиной чёрного перца, несколькими кристалликами соли, а пить его можно было бы, развалившись на диване, сидя на крыльце или за компом, но мы идём по тихой улице, где витрины и входные двери маленьких магазинчиков по вечерам закрыты ржавыми жалюзи, на тротуаре – мусор, на углу – группа подростков: две девочки в ярких футболках с глубокими вырезами и два мальчика (один на велосипеде для фристайла). Девочки изо всех сил делают вид, что они «просто мимо проходили», а мальчики с выбеленными перекисью чёлками им почти верят.

Мы заходим в кафе, стены которого обклеены старыми афишами, фотографиями хозяина в бытность его центрфорвардом районной команды и ещё чьими-то фотографиями... скорее всего, это «отцы-предтечи», иммигранты-колонизаторы, благодаря которым жители пригорода носят испанские, итальянские, баскские фамилии, а сам пригород называется «Новая Помпея» - не больше, ни меньше...

Пахнет пирогами с мясом и зелёны луком. За столиком у двери четверо пожилых пролетариев пьют пиво и кроют почём зря окружное начальство, которое никак не закопает котлован на перекрёстке Фиренце и Двенадцатой Диагонали. Мужик в бейсболке встаёт и церемонно раскланивается с нами – он оказывается соседом Хавьера из «дома с акациями»... У окна сидит клерк в сером костюме и читает газету. Мы садимся через столик от него и просим бутылку мендосского мальбека «Санта Ана» (хозяин, дон Пепе, подмигивает мне и хихикает). «За счёт заведения!» - это нам несут ещё сырную нарезку на выщербленной и элегантно потемневшей дощечке. Приходит кузен Хавьера с приятелем, садятся к нам и начинается обсуждение вчерашнего выступления легендарного Меццо в джазклубе. А завтра меня, похоже, решено выгуливать на знаменитом стадионе «бомбонера». Чтобы могла лично заценить игру хозяев поля в матче с гостями из провинции. Целый пласт местной культуры, мамма миа... «Че, помимо футбола там нужно есть булку с чорисо, которые жарят прямо у входа в сектор «Б»... Интересно, кто им колбасу поставляет, это же сплошной восторг, а не колбаса...»

Кто-то трогает меня за плечо сзади. «Ты ведь пишешь, да? Смотри, вон – твой коллега».

На высоком табурете у стойки, стильно стриженая дева примерно моего возраста увлечённо наяривает по клавиатуре серебристого ноута. «Да нет, не там – вон же...»

«Вон» - это в противоположном углу. Рассеянно глядя куда-то мимо телевизора там сидит субъект, подозрительно похожий на Кортасара с последних фотографий... С проседью и в чёрном берете.

Футбол кончился, телевизор обеззвучен. На экране немо разевает рот очередной исполненный оптимизма политик.

А из динамиков льются звуки танго. В версии техно.