Л. Улицкая, "Зелёный Шатёр"

      «Зелёный шатёр»  - это Чертог. Они все туда постепенно уходят – поколение моих родителей, ага, мальчики и девочки 40-го года рождения, недокормленные «дети победителей», ушибленные и войной, и «реабилитансом», и перестройкой – те, кто дожил, конечно. Достичь стадии имаго, чтобы уйти. Страдать от недостатка САМОРЕАЛИЗАЦИИ – нюанс улавливаете? Не от того, что денег нет, и джинсов нет, и 3 сорта колбасы вместо 20-и. Речь, впрочем, идёт про граждан, которым было чего реализовывать; все остальные просто до конца пребывали в стадии личинок... Только не надо пренебрежительных интонаций... ничего плохого в личинках нет. В них всё то же самое заложено, что и в полнстью сформировавшихся особях, только они страдают меньше. Потому что во многом знании – многая скорбь. Вот о чём книга Улицкой.
     И дело тут не в социализме, ни в сталинизме, ни в каком-либо другом –изме... Мы все 587 страниц ходим, ходим вокруг зелёного шатра, который весь из шёлковых полотен, и музыка нам оттуда раздаётся всякая (и Штокхаузен, и «взвейтесь кострами», и Бах, и марш Мендельсона), и герои ходят, цитируя давно забытые стихи, и автор пару раз формулирует приговор «совку», но как-то неуверенно, что ли... А потом наступает последняя глава, зелёный полог вдруг распахивается, и мы понимаем, что Улицкая водила нас кругами преднамеренно, провозглашала, следы запутывала, хитрые орнаменты чертила, как безумная Алёна... Это и есть тот ритуал, который должен предшествовать познанию ИСТИНЫ. Даже если истина прописная.
     У романа очень интересная структура: она как бы и рамочная, но рамок много. Они «вдеваются» одна в другую, образуя «плавающие цепочки» и смену перспектив, как на картинах Эшера. Есть три основных рамки – Миха, Саня, Илья; но формируются они за счёт историй Ольги, Тамары и Гали и кучи побочных сюжетов, вставленных автором в еле заметные разъёмы.
     В общем, поэтому, дочитав книгу в первый раз, надо немедленно начинать её перечитывать с первой страницы. Что я и сделала. И второй раз уже читала более вдумчиво, не теряясь в переплетениях сюжета, не перелистывая страницы, и не пытаясь вспомнить, откуда взялся тот или иной побочный персонаж.
      ...Там в одном месте про одного из героев сказано, что после определённых жизненных перипетий он «чистил кровь» Пушкиным, Тургеневым... Я тоже здорово «прочистила» себе её после Стига Ларссона, беготни по интернетам... ну и перипетий, куда ж без них. Такой правильный и прекрасный у Улицкой русский язык. Такой изысканно простой стиль. И столько оттенков зелёного на множестве сюжетных текстур...
     «Форма – это то, что превращает содержание произведения в его сущность», - объясняет Сане музыковед Юрий Андреевич... но это ведь и о литературе. О наших поведенческих патронах, языке, стиле. И вот мы путешествуем по складкам шатра, открываем многослойные смыслы – чего стОит одна только глава «Бедный кролик», где смысловых уровней минимум три...
     ...А ещё там про Москву. Отец мне тоже рассказывал, как они во всех этих дворах играли в казаки-разбойники. И про школу... И про начало совместного обучения с девочками... и чтение ночами в коммунальной кухне... И про то, как чужая бабушка водила по музеям... А потом чужой бабушки тоже не стало. Вот этот вот отрывок – он о бабушке как раз, а не об утраченной возлюбленной...

 

( Длинная цитата )