Мы с Кортасаром вдвоём... "Игра в классики", гл.28 (отрывок)

     В потолок ударили два раза, а потом ещё один. Мага поднялась и вышла. Орасио поднялся за ней, и, убедившись, что она уже на лестнице, зажёг свет и глянул на Грегоровиуса. Потом показал пальцем в сторону кровати. Свет он выключил через минуту, когда Грегоровиус уже возвращался на своё место.
- Невероятно, - сказал Осип, присасываясь в темноте к бутылке каньи.
- Именно. Невероятно, неотвратимо и всё такое прочее. Только давай без некрологов, старик. Достаточно было мне на день отлучиться, чтобы в этой комнате произошли самые экстраординарные вещи. Что ж, одно послужит утешением от другого.
- Я тебя не понимаю, - сказал Грегоровиус.
- Ты понимаешь меня охренительно хорошо. Ça va, ça va.  Но даже не представляешь себе, как мало меня это волнует.
    Про себя Грегоровиус отметил, что Оливейра обращается к нему на «ты», и, наверное, это меняло дело, как-будто ещё можно было как-то... Вслух же он говорил про «Красный крест», про дежурные аптеки.
- Делай, что хочешь, мне всё равно, - ответил Орасио, - Вообще сегодняшний день – это нечто, скажу я тебе...
     Если бы только можно было свалиться на постель и заснуть года на два, на три. «Трус,» - подумал Оливейра. Заразившись его апатией, Грегоровиус сидел молча и в который раз пытался набить трубку. Откуда-то издалека раздавался сливавшийся с шумом дождя голос Маги и визгливые реплики старика. Хлопнула дверь: чтобы выразить своё недовольство, вышел ещё кто-то из разбуженных соседей.
- По сути ты прав, - сказал Грегоровиус, - Но тут, по-моему, возникает вопрос  ответственности перед законом.
- При данных обстоятельствах у всех рыльце получается в пушку. Особенно у вас с Магой, я могу доказать, что пришёл, когда было уже слишком поздно. Мать кувыркается с любовником на ковре, а дитя тем временем умирает.
- Ты намекаешь, что...
- Да не бери в голову, че.
 

( Букафф довольно многа! )