![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Л. Улицкая, "Зелёный Шатёр"
И дело тут не в социализме, ни в сталинизме, ни в каком-либо другом –изме... Мы все 587 страниц ходим, ходим вокруг зелёного шатра, который весь из шёлковых полотен, и музыка нам оттуда раздаётся всякая (и Штокхаузен, и «взвейтесь кострами», и Бах, и марш Мендельсона), и герои ходят, цитируя давно забытые стихи, и автор пару раз формулирует приговор «совку», но как-то неуверенно, что ли... А потом наступает последняя глава, зелёный полог вдруг распахивается, и мы понимаем, что Улицкая водила нас кругами преднамеренно, провозглашала, следы запутывала, хитрые орнаменты чертила, как безумная Алёна... Это и есть тот ритуал, который должен предшествовать познанию ИСТИНЫ. Даже если истина прописная.
— Нюта ушла, умерла, улетела, бедная, пальцы худые, кольца не звенят… Даже запаха нет нигде.
Короткий пробег через Михин двор, мимо углового дома, с Чистопрудного бульвара на Маросейку.
— Миха, сиротство, родня, детство ужасное, эта Алена прозрачная, господи, пахнет безумием, пахнет мычанием глухонемым, бедные, бедные все.
Духовая группа, вперед! Кларнет рыдает, и флейта плачет…
Переход через трамвайные рельсы, где стоял невидимый миру памятник малолетнему хулигану, погибшему на этом месте двадцать лет тому назад.
Фортиссимо, ударные.
Медь, медь, медь… и взвизг тормозов.
— Мальчик несчастный, в ватном пальто, в ушанке солдатской, несется, несется, холодное железо зажав в кулаке.
Поворот налево, на Покровку, к дому-комоду.
— Бедные пальцы, бедные пальцы, погибли навеки. Для скрипки, альта и кларнета, для баяна, гармошки, дурной балалайки. О, фортепьяно!
Фортепианный дуэт! В четыре руки! Правый рояль Лиза, левый мой. Лиза начинает тему, я вступаю.
И сразу направо, к своему боковому флигелю. Струнная группа. Скрипки начинают. Пьяно, пьяниссимо. Фортепианная тема развивается, утончается в струнном прочтении. Поднимается. И все завершается глубоким грустным голосом виолончели.
— Тащут в руках кто коньки, кто авоськи, портфели, нотные папки, из сапожной мастерской ботинки чиненые-перечиненые. Тащут болезни, несчастья, повестки, анализы, мусор, собачку, бутылку.
И перед дверью, уже положив пальцы на единственную оставшуюся во всем доме бронзовую ручку, поднял всю музыку вверх, а потом бросил со всей силы оземь, так чтобы она рассыпалась и покатилась.
— Если Ты все-таки есть, Господи, забери меня отсюда и поставь меня на другое место. Я здесь больше не могу. Я без Нюты здесь не могу…
И вошел в подъезд. Поднялся на второй этаж. Вошел в квартиру и остановился. Ласточкин, обернув чугунную ручку огромной сковороды остатком Нютиной блузки, тащил с коммунальной кухни жаренную с салом картошку и смердел.»
no subject
но с Улицкой как-то не идет
попробую еще раз!
no subject
no subject
надо срочно открывать:) Она чудесная, да.
no subject
no subject
а я читала вчера как глотала воздух
и жду, когда в следующий раз смогу сесть и забыться с этой книгой
no subject