![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Асунсьон – Парагвай: «чико» (путевые заметки + социалка)
Чико. Мальчик-гуарани. Маленький чистильщик обуви. Со своим ящиком, в котором гуталин и щётки. В развёрнутом виде ящичек служит для того, чтобы скучающий или погружённый в чтение газеты клиент вальяжно водрузил на него свой нечищенный ботинок.
На фото, правда, он несколько обескуражен. Наверное, мой фотоаппарат вкупе с выражением лица были достаточно красноречивы...
Я, знаете ли, испытала острый дискомфорт. Полный, что называется, когнитивный диссонанс. Ведь дело-то где было. Не на улице отнюдь (чистильщики ещё встречаются во многих латино-американских городах). И не в коммерческом центре каком (они последнее время весьма пекутся о своём имидже и том, чтобы обывателя не смущать созерцанием нищеты человеческой). Мальчик этот просочился аж за таможенный и полицейский контроль асунсьонского международного аэропорта. Но может быть его пустили подработать из жалости. Хотя нынче мало кто нынче летает в самолётах в обуви, требующей блеска...
...А он невпопад подходил к большим важным дядям и – очень тихо, на плохом испанском – спрашивал, не хочет ли сеньор почистить обувь... Сеньоры в основном путешествовали в кроссовках и фасонных замшевых ботинках, поэтому не хотели.
За исключением того, с фотографии.
Я на них смотрела, и чувствовала тошноту. Как-будто вижу что-то неприличное.
В Парагвае, по ходу, до конца учебного года ещё далеко. И в 10 утра дети должны быть в школе.
Обязательно послушайте эту песню Серрата и уделите внимание видеоряду. И пусть вас вставит также, как вставляет меня. На фотографиях у всех этих детей – включая чико из асунсьонского аэропорта – одно и то же выражение лица.
Дитя гор,
Пророчество собачьей смерти –
Трущобный ребёнок –
Бич тротуаров здесь и там.
Неприрученный, ничей –
В попытке выжить
Портит городской пейзаж
И пугает обывателя.
Едва рождённому,
Ему ампутируют невинность,
И только в стае
Возможно искупление греха.
Ребёнок без детства,
Напуганный и беззащитный,
Учится выживать как зверёныш:
Спасаясь от палки.
Трущобный ребёнок –
Чистильщик обуви и воришка...
Купите..! Продаётся целиком
И кусочками... Как шоколад.
Бродит по улице,
Пока на улице белый день.
Как стемнеет – прячется в нору.
Чтоб не убили.
Если повезёт
(«везение» тут – фигура речи),
И от волчьих зубов спастись удастя,
То проживёт подольше.
Если, конечно, не смерть от удушья –
От клея в лёгких –
Не кнут, не кастет
Или финка «своих»,
То (возможно) и доживёт он
До старости. Вдоволь перемежая
Тюремные сроки с посевом
Всё новых и новых трущобных детей.
И однажды ночью,
Согласно закону о естественным отборе,
Один из них не моргнув
Пробьёт ему череп.
Трущобный ребёнок –
Чистильщик обуви и воришка...
Купите..! Продаётся целиком
И кусочками... Как шоколад.
Бродит по улице,
Пока на улице белый день.
Как стемнеет – прячется в нору.
Чтоб не убили.
no subject
а что касается темы поста.
Проблема в том, что подобные дети выгодны государству.
Эти дети выгодны криминалу. Эти дети выгодны капиталистам.
Эти дети выгодны экстремистам.
Эти дети выгодны всем, кто привык использовать людей для достижения своих целей.
Бороться можно с конкретными проблемами.
Но бороться с системой не возможно.
Поэтому дети будут всегда.
no subject
no subject
Потому что мне иногда кажется, что грудь на амбразуре все равно что пук в космосе.
Да и опыт с этих амбразур какой-то все больше печальный получается.
Если честно, то я уже престаю верить в людей.
no subject